Некоторых людей, видящих отражение Франклина в современном мире, беспокоят его мелочность и духовное самодовольство, которое, как им кажется, пропитало культуру материализма. Они считают, будто Франклин учит нас жить только практическими вопросами, преследуя материальные цели, игнорируя одухотворенное существование. Другие, созерцая тот же образ, восхищаются ценностями среднего класса и демократическими настроениями, которые теперь, кажется, распространяются на все социальные типы, включая элиту, радикалов, реакционеров и других враждебно настроенных представителей буржуазии. Эти люди считают Франклина образцом для подражания в плане личных качеств и чувства гражданского достоинства — категорий, которых зачастую недостает в современной Америке.

Конечно же, восхищение и восторги, равно как и недоверие, останутся всегда. Однако уроки, которые Франклин преподал нам своей жизнью, намного сложнее тех, которые извлекают его поклонники и противники. Обе стороны слишком часто принимают на веру образ целеустремленного пилигрима, созданный им в автобиографии. Они ошибочно принимают добродушное морализаторство за фундаментальную веру, которая предопределяла все его действия.

Его нравоучения построены на искреннем убеждении, что добродетельная жизнь, когда человек служит горячо любимой стране и надеется спастись благодаря своим добрым делам, — это правильно. На этой основе он связывал воедино личные и общественные добродетели и, опираясь на скромные доказательства, высказывал предположение, что воля Божия — как он ее понимал — в том, что наши земные добродетели напрямую связаны с небесными. Такое содержание он вложил в девиз основанной им библиотеки: «Самые угодные Богу деяния — это добрые деяния ради людей». По сравнению с такими современниками, как Джонатан Эдвардс, полагавший, будто все люди грешны и находятся во власти разгневанного Бога, а спасение возможно лишь благодаря молитве, высказывания Франклина могут показаться несколько самонадеянными. В некотором смысле это так, но зато они были искренними.

Какую позицию вы ни занимали бы, полезно заново познакомиться с Франклином: сделав это, вы сможете разрешить самый важный вопрос — как прожить жизнь полезно, добродетельно, достойно, заполнив ее морально и духовно? И, если на то пошло, какие из этих достоинств наиболее значимы? Для Франклина эти вопросы были важны всегда, как в зрелости, так и в мятежной юности.

На исходе Средневековья в английских селениях возник новый социальный класс — люди, обладавшие материальным достатком, но не относившиеся к титулованной аристократии. Они гордились своими достижениями, но не предъявляли особых претензий, были напористы в борьбе за свои права и независимость среднего класса. Они получили название «франклины» (franklins) от средневекового английского понятия frankeleyn (буквально «свободный собственник»)[3].

Когда в обиход начали входить фамилии, семьи из высшего класса чаще всего именовались по названиям своих владений (например Ланкастер или Селисбери). Владельцы поместий иногда использовали названия местных ландшафтов, к примеру Хилл или Медоус. Ремесленники, придумывая себе фамилии, зачастую делали отсылки к профессии (например некая семья Смит, Тейлор или Вивер). Некоторым же больше всего подходила фамилия Франклин. Самые ранние упоминания о предках Бенджамина Франклина, которые удалось обнаружить, относятся к его прапрадеду Томасу Френклину, или Франклину, родившемуся в 1540 году в деревне Эктон в Нортгемптоншире. Рассказы о его независимой натуре стали частью семейных преданий. «Наша простая семья рано вступила в процесс Реформации, — писал Франклин. — Случалось, мы подвергались опасности из-за протестов против католицизма». Когда королева Мария организовала кровавую кампанию в поддержку римской католической церкви, Томас Франклин хранил запрещенную Библию на английском языке на обратной стороне складного стула. Этот стул переворачивали, размещали на коленях — и читали Библию вслух, однако, как только мимо проезжал судебный пристав, книгу тут же прятали[4].

Возникает впечатление, будто настойчивая и в то же время разумная самостоятельность Томаса Франклина в сочетании с умом и находчивостью передались Бенджамину спустя четыре поколения. В семье рождались диссентеры и нонконформисты, горящие желанием бросить вызов правительству, однако при этом они не были готовы становиться изуверами. Это были умные ремесленники и изобретательные кузнецы с настоящей жаждой знаний. Заядлые читатели и писатели, они обладали глубокими убеждениями — но знали, что обращаться с ними следует осторожно. Будучи общительными по природе, Франклины часто становились доверенными лицами соседей, гордились своей принадлежностью к среднему классу независимых лавочников, торговцев и свободных землевладельцев.

Предположение, будто характер человека можно определить, разузнав о его семейных корнях и выявив некие закономерности, присущие его личности, может оказаться обычным заблуждением биографа. И все же наследие семьи Франклинов кажется плодотворной почвой для изучения жизни нашего героя. Характер некоторых людей в высокой степени определяется местом проживания. Чтобы разобраться, к примеру, в биографии Гарри Трумэна, нужно знать устройство штата Миссури в XIX веке; также просто необходимо покопаться в истории и географии Техаса, чтобы исследовать жизнь Линдона Джонсона[5]. Но на судьбу Бенджамина Франклина местоположение имело не столь сильное влияние. Так повелось, что члены его семьи не жили в одном месте: большинство младших сыновей ремесленников среднего класса делали карьеру, уезжая из родных городов, где жили их отцы. Таким образом, на нашего героя повлияли скорее семья и происхождение, а не место, в котором он жил.